Примечательно, что когда в 2001 году талибы попытались уничтожить Бамианские статуи Будды (вышло лишь частично), то это вполне можно было бы воспринимать как вполне буддийскую акцию.
Во-первых, они привлекли внимание к судьбе самих статуй, в ЮНЕСКО дежурным образом ужаснулись, даже в Иране сказали, что сомнительный тэйк талибов, совершённый во имя ислама, бросает тень на него. Потом ещё и модную буддийскую арт-инсталляцию сделали.
Во-вторых, конечно, талибы напомнили о ключевом буддийском принципе – непостоянстве, анитье. Ничто в сансаре не может быть вечным, будды приходят и уходят, «изнашиваются даже разукрашенные царские колесницы», или, как сказал Будда за перед самым уходом, «всё составное будет разрушено».
В-третьих (и это самое парадоксальное), талибы своим идолоборчеством невольно возродили идеал буддийского аниконизма – пустая ниша в скале на месте Будды является намного более сильным образом, такое отсутствие куда выразительней присутствия – это как пролом в стене тюрьмы, в качестве такого красноречивого арт-объекта. Вспомная ещё, что талибам пришлось делать несколько подходов к уничтожению статуй, так как это дело оказалось неожиданно непростым, можно ещё вдобавок вспомнить цитату из классика.
К слову о циклопических буддийских статуях: из 30 самых высоких статуй в мире 23 штуки являются буддийскими (в основном это либо статуи бодхисаттвы Авалокитешвары в различных формах, либо статуи будд Шакьямуни и Майтрейи). Буддийских статуй на наш тёмный век упадка хватает, а вот циклопические бамианские анти-статуи в Бамианской долине такие одни.